И архивных документов... Фронтовые письма бесценны...

Фронтовые письма бесценны. Они позволяют увидеть войну изнутри. Ведь из маленьких личных войн каждого солдата складывалась война всего народа: люди воевали ради своих близких, ответственность за семью помогала преодолеть все трудности и невзгоды. 

Письма с фронта... Они шли не в конвертах, на них не было марок.

Они были сложены треугольниками. Треугольники, ставшие символом фронтового письма, родились из-за дефицита бумаги.

О чем писали домой солдаты? 

Подавляющее большинство писем бытового характера: где живут, хороша ли еда и одежда. 

Кто-то хвастается новеньким обмундированием, кто-то радуется, что получил, наконец, сапоги подходящего размера

Бойцы описывают отношения с товарищами и командирами, дают наставления детям и жене, мечтают о будущей мирной жизни. Пишут и о боях, о фашистах.

Однако главная тема солдатских писем – «я жив, будьте живы и здоровы и вы».

Из письма Мельникова Ивана Павловича, 1-го секретаря Щербиновского РК ВКП (б). от 30 августа 1941 года:

«Здравствуй моя славная Паня!

Я истомился в ожидании писем и в вот сегодня я получил сразу 6 писем из них 3 от тебя – два из которых по моей просьбе  пересланы из Перхушково и одно написано уже по новому моему адресу. Спасибо! Большое спасибо за радость доставленную мне. Я спокоен. Я знаю, что с Вами ни чего плохого не произошло и знал это, но когда нет писем – тяжело. Ты я думаю сама об этом знаеш…

…Я все еще сижу ожидаю назначения. Откровенно говоря надоело.  пора бы уже  не держать в тылу, а посылать на защиту нашей родины. Много ребят уехали и очевидно уже в деле, а я все еще вокруг Москвы разъезжаю но очевидно уже скоро. Наверное будет так, что на это письмо я уже не успею получить ответ – уеду…..

…Впрочем трудно сказать что либо  определенное. Жизнь и обстановка так резко меняются, что не успеваешь оглядываться.

О международных событиях из газет ты знаеш. Свое мнение скажу откровенно – я был готов к тяжелым испытаниям. По сути выступления тов. Сталина можно видеть, что борьба должна быть длительная и жестокая, что нам придется приносить большие жертвы. Да враг силен жесток и коварен. Как ни тяжело читать сообщения об оставлении нашими войсками территорий и городов, все же  я не потерял уверенности в нашей победе. Иногда мы очень примитивно представляем  все события происходящие вокруг. Нам кажется, что должно быть так, что бы не зависимо от всех обстоятельств мы сразу же должны двигаться вперед, кричать «ура» и быстро решить дело. Иногда обстоятельства  складываются не так. Сейчас что бы победить необходимо стальную – Сталинскую выдержку, напряжение всех сил и энергии на длительный срок. Не теряться не унывать, а с еще большей энергией и настойчивостью продолжать работу. Вот как я думаю.  Этому учили величайшие люди нашей  эпохи Ленин, Сталин. Может быть нам придется еще принести много жертв, пережить горькие минуты, но уничтожить врага мы должны и уничтожим.

…Может быть меня назначат на юг так я буду поближе к вам, может быть даже удасся заглянуть к вам хоть на минуту – впрочем это только мечты, как сложится действительность посмотрим.

А помечтать я люблю. Вот и сейчас: Вечер. Тишина. Я один – совершенно один. Еще раз перечитал твои письма, мысленно представил Вас. Где то в дали разливается гармошка. Наигрывает старый русский напев какой я слышал только в детстве в деревне. Только здесь в центре россии  можно слышать эту мелодию.

На дворе легкий туман сквозь который пробивается молодая луна. От ее света ослабленного туманом в неясных очертаниях вырисовываются здания,  лес, блестит озеро. Хорошо! Я вспомнил милое детство, леса и поля, грибные походы, вспомнил родную Волгу, детские и юношеские развлечения, а иногда и грубые шалости на ней и думаю неужели мы отдадим это на поругание немцам, неужели мы будем рабами их? Нет! Не бывать этому. Не позволит это наш русский народ. Он любит свою родину свой быт, свою свободу.

Много вдов и сирот остается после этой кровавой бойни, но мать Родина, наша Русская Родина будет жить.  Ну досвидания мои родные желаю Вам всего самого хорошего. Ваш Ваня и Папа.»

Из письма В. Квитко от 25 сентября 1942 года:

«… Здравствуйте родные Ваня, Дора, Валя от брата твоего Васи Квитко. Дорогой и родной брат Ваня. Я жив и здоров. Нахожусь на фронте, защищаю любимый город. Этот город носит имя нашего любимого и родного тов. Сталина. Умрем но фашисткой гадине не дадим ходить по улицам красавца города был и будет советским навсегда. Родной Ваня пишу тебе второе письмо (первое письмо писал кажется 22.9.42).

Думаю, что ты или Дора получили. Убедительно прошу пишите хоть пару слов о себе и о нашей родной семье, маме, Клаве, Нине и любимых дочурках Эмочке и Людоче. Я не знаю о их судьбе. Может быть вы знаете то пиши. От Нины я получил письмо 27 июля, а она писала 15 июня 42. Это было последнее, тогда они были все живы и здоровы, теперь ты сам знаешь, если они не выехали, то остались у немца  в лапах. Фашистская гадина …

Все будет пережито. За любимою семью отомстим фашисткой гадине. Прошу вас родные Ваня, Дора больше писать мне не кому, только вам. Скорее ответьте мне на полученные письма хотя пару слов…»

Из письма Сюсюра М.Р. от 18 сентября 1941 года:

«Здравствуйте многоуважаемая семья – Ира, Витя, Гена и остальные.

Сообщаю, что письма я получил что писал  Фисаку и получил открытку на почте за 12/ IX-41г. за которые сердечно благодарен из которых узнал хозяйственные домашние новости. Больше ни от кого писем я не получал, письма никто с наших не получал и фотографии домашние получил, а Ейукрепленских нет и вероятно не получу, потому что адрес наш дали, а он неверный, но по старому адресу писем много получили, возможно и я получу. Ты пишешь, что писать чернилом с удовольствием, но такового нет и карандашом мало время писать .Сейчас на месте, пока все вместе живы здоровы. Если будет какое изменение напишу….»

          письмо от Радченко Сергея 27 июня 1941 г. :

         «Добрый день, моя жена Вера. Я сообщаю, что я нахожусь сейчас на фронте в тылу, воюю, но не горячем, ожидаем противника.Вера сообщаю, что я жив здоров  и того тебе желаю на белом свете хорошего.Вера, не волнуйся, живы, надеюсь увидимся, но пока я думаю увидимся не скоро, но увидимся, не сомневайся. Живи помаленьку, по силе возможности, как можешь, пока я вернусь. Вот такое дело, не волнуйся и еще передаю привет  своему сыну Ване Сергеевичу, я по нему скучаю, за сыном, но и за тобой. Вера, не обижай сына. Жалей его и себя жалей. Не падай духом. Что говорят люди, не бойся Живи да ожидай меня. Пиши письмо поскорей. Как там дома хозяйство, все благополучно? Пиши все подробно Вера…. Передаю всем родным свой красно-армейский привет. Пока, до свидания..».

Из письма старшего лейтенанта Сергеева В.Ф от 8 сентября 1944 года:

          «Здравия желаю тов. Председатель!

          Во-первых разрешите познакомиться с Вами. Это письмо пишет старший лейтенант Сергеев В.Ф., бывший учащийся Старо-Щербиновской средней школы, ныне воин Красной Армии, участник Отечественной войны. Шесть лет спустя, как я выехал из станицы в армию, где и нахожусь по сей день. Четвертый год ведем освободительную войну по освобождению нашей любимой Родины от ненавистных врагов, злодеев-фашистов. Я участник героической обороны Москвы, Сталинграда, разгрома Корсунь-Шевченковской группировки, перехода государственной границы в Румынии, освобождения Минска, Вильнюса, Ковно и др. районнов нашей необъятной Родины. В боях за Советскую Родину получил 3 ранения.

Из читки газет я узнал, что оказывают помощь семьям фронтовиков и любо читать такие строки. А когда получаешь письма из своей станицы и вних читаешь жалкие и обидные строки, которые возмущают нас фронтовиков. Исходя из этого, я охарактеризую немного «житье-бытье» своей матери старушки, которая воспитала для нашей Родины 10 (число в тексте документа неразборчиво) сыновей и дочерей и которая до сих пор не заслужила должного внимания, осталась без крова после изгнания немецких варваров из родной станицы. Исходя из этого делаешь себя вывод и становится так горько и обидно

И еще злее становишься по уничтожению немецко-фашистских мерзавцев. Моя мать-старушка вырастила для Красной Армии сыновей-воинов, которые защищали и защищают нашу любимую родину. Два моих брата погибли еще в первые дни войны. Один – инвалид Отечественной войны, который находится сейчас в станице дома,  а три нас брата вот уж вышли к границе Восточной Пруссии и ждем приказа о ее переходе и быстрее ворваться в его логово для окончательного его уничтожения. После всего этого перечисленного становится очень и очень жаль матери-старушки, которая не заслуживает внимания, никому не нужна и никто ею не интересуется как она живет? Дом Разрушен оккупантами, а  время идет к зиме, не получает по несколько дней хлеба и пр. Неужели такая мать не заслуживает внимания? Я сначала хотел все это описать в центральную газету, но пока сдержался и решил прямо Вам написать это письмецо, надеюсь, что разрешим этот вопрос другим методом. Прошу и еще раз прошу о рассмотрении этого вопроса и уделить чуточку внимания матери фронтовика. Немедленно сообщить мне о принятых мерах: п.п. 21668 ст. л-ту Сергееву В.Ф. Если же меры не будут приняты, я это через печать, если же и это не поможет, тогда буду ходатайствовать перед командованием об отпуске меня домой, где я лично познакомлюсь со всеми обстоятельствами. Прошу Вас мне сообщить о принятых мерах.

Пока кончаю, больше писать нет времени, жду с нетерпением  ответа.

До свидания.»

Старая бумага упорно заворачивается по сгибам, продавленным больше семидесяти пяти  лет назад. Выцвели чернила, поблекла типографская краска на почтовых открытках. Письма с фронта до сих пор бережно хранят во многих семьях. У каждого треугольника своя история: счастливая или печальная. Бывало и так, что иногда весточка с фронта о том, что родной человек жив-здоров, приходила после страшного казенного конверта. А матери и жены верили: похоронка пришла по ошибке. И ждали — годами, десятилетиями...